Темные небеса - Страница 33

К оглавлению

33

— Проверить? Как?

У ее губ наметились морщинки. Казалось, девушка в нерешительности.

— Ну-у ты ведь умеешь… — протянула она, прикоснувшись тонким пальцем ко лбу. — Умеешь, я знаю! Про твоего отца говорили, что он… — Майя повела рукой, будто посылая мысль в полет следом за соколом. — И еще…

— Да?

— Еще Ксюша как-то призналась. Она тоже умеет, но у тебя получается лучше. Так она сказала.

— Не верь слухам и девичьей болтовне, — вымолвил Марк.

— Я верю своим глазам. Эта птица… сокол… как он тебя нашел? На пути в тысячи километров! А ведь нашел, прилетел к себе и попросил напиться… Ты приманил его, да?

Ее зрачки расширились. Она глядела на Марка с таким трепетным ожиданием, с таким волнением, что сердце его начало биться чаще и к горлу подступил комок. Вот девушка, подумал он, которая станет моей подругой, родит мне детей и будет хозяйкой в моем доме. Все будет так, если судьба не повернется к нам черной стороной… Она войдет в нашу семью, ибо другой у нее уже нет, и назовет моего отца — отцом, а мать — матерью… Могу ли я что-то скрывать от нее? Да и что можно скрыть от женщины, которую любишь, с которой намерен прожить всю жизнь? Кто стал Вальдесом, тот причастен к их семейным тайнам…

Он опустил веки и потянулся мыслью на запад, к метавшемуся в скалах и ущельях краулеру. Чувство свободного полета вдруг охватило его, словно он по мановению волшебной палочки стал соколом — скорее даже тенью сокола, летевшей с быстрым ветром, ибо ни одна птица, ни на Земле, ни на Тхаре, не могла передвигаться так стремительно и так легко. Пики и разломы Хаоса промелькнули перед его мысленным взором, он увидел каменных дьяволов, что крались меж скал, выслеживая добычу, потом различил стаи боевых машин, тянувшихся к морскому берегу, прикоснулся к нечеловеческим разумам дроми и отпрянул в отвращении, успев, однако, ощутить, что их охота оказалась бесполезной. Это наполнило его торжеством. Он попытался, как учил отец, расширить зону ментального поиска, направив поисковый конус вниз, и сразу поймал знакомые импульсы. Сестра и Сантьяго перемещались, но уже не на запад, а на восток, к водопаду Винджа, и это движение было спокойным и неспешным. Будто возвращение к дому после тяжелой работы, подумалось ему.

Марк открыл глаза. Лицо девушки было так близко, что он мог коснуться ее ресниц губами.

— Они возвращаются, тхара, но едут медленно — думаю, Панчо устал. Ты права, нам придется ждать их до утра.

— До утра… — повторила Майя и потянула вниз застежку его комбинезона. — До утра… У нас много времени, мой родной. — Ее ладонь скользнула по груди Марка, затем тонкие пальцы двинулись дальше, коснулись шеи, плеча, спины. — Реаниматор, — прошептала она, — что за чудо этот реаниматор… Шрамы уже рассосались… никаких следов…

— Печень, легкие, сердце и позвоночник, — с улыбкой перечислил Марк. — Кажется, еще почки… Но остальное цело.

— Десант все делает быстро, так? — Щеки Майи вспыхнули румянцем. — Но иногда торопиться не стоит. Тем более что ночь такая длинная…

— И холодная, моя тхара, — добавил Марк, чувствуя, как кружится голова. — Может быть, разложим костер?

— Он нам не понадобится, милый.

Ее губы были обжигающе горячими.

Глава 8
Энсин

— Как стоишь, оболтус? Зад подбери, брюхо втяни! Грудь вперед, ноги вместе, а не раскорякой! Ну-ка, щелкни каблуками!

Энсин Олаф Питер Карлос Тревельян-Красногорцев щелкнул. Щелкать каблуками его обучили еще в Академии, на первом курсе, и теперь это искусство пригодилось.

— Неплохо, — заметил коммандер Степан Раков по кличке Птурс, начальник оружейной секции «Урала».. — Это ты делаешь неплохо, парень. А вот ремень комбинезона лежит не по уставу. Положено, чтобы застежка была точно в центре тяжести, а у тебя на палец выше. На целый палец, говорю! Поправь! — рявкнул коммандер, продолжая сверлить энсина грозным взглядом. Глазки у него были маленькие, и сразу от них начиналась борода — не очень ухоженная, зато длинная, до самого коммандерского живота.

Энсин опустил ремень.

— Теперь на палец ниже, — мрачно заметил коммандер. — Не знаешь, где центр тяжести?.. Что за дурик мне достался! — Повернув голову, он оглядел вахтенных офицеров своей секции, собравшихся на представление. Под начальственным взором ухмылки на их лицах тотчас угасли. Довольно кивнув, Раков спросил: — Ну-ка, парни, где у людей центр тяжести?

— У мужиков — в области пупа, у женщин — на ладонь ниже! — громко выкрикнули вахтенные. Их было двадцать шесть человек, но ответ прозвучал как единым голосом. Похоже, школят их изрядно, подумал энсин и передвинул ремень куда положено.

— Та-ак… — Коммандер снова оглядел его, отыскивая, к чему бы придраться, и вдруг радостно хрюкнул. — Воротник-то, воротник! Вроде у тебя там что-то расстегнуто?

Комбинезон самого коммандера был распахнут, и лохматая борода вольно струилась по груди, заросшей густым волосом. Он почесался и прорычал:

— Я спрашиваю: расстегнуто?

— Никак нет, коммаидер! — доложил энсин и на всякий случай щелкнул каблуками. Его рапорт о переводе в боевую секцию удовлетворили, но сейчас энсину казалось, что он слегка погорячился. Во всяком случае, стажировки у связистов и даже в службе утилизации уже вспоминались как сладкий сон.

— Ну-ка подойти! Проверю.

Коммаидер поманил его толстым пальцем. Энсин приблизился четким строевым шагом, и палец Ракова нырнул ему за воротник. Палец тоже был волосатым. Энсину казалось, что волос на коммандере не меньше, чем чешуи на дроми.

33