Темные небеса - Страница 18

Была у Тхара неразгаданная тайна — свободный атмосферный кислород и жизнь хоть скудная, но имевшая место до появления фаата и людей. По всем законам такая суровая планета могла породить лишь микроорганизмы да примитивные водоросли, в крайнем случае — морских тварей, подобных земным трилобитам. Но океан был пуст, а жалкая растительность суши производила кислород слишком медленными темпами, чтобы создать необходимый для дыхания запас. Предположения части экологов сводились к тому, что планета была терроформирована даскинами еще в незапамятные времена и сохранила некоторые формы древней фауны и флоры. Но другие специалисты возражали, считая, что списывать на даскинов каждый непонятный факт нелепо и что подобный путь — дорога в никуда. Согласно альтернативной гипотезе источником кислорода являлись, как и на Земле, сине-зеленые океанические водоросли, но вот куда они исчезли, не мог разобраться никто .

Впрочем, обитателей Тхара это не волновало. Они отстреливали каменных дьяволов, таскавших овец, разводили кур и уток, растили овощи и злаки, копали руду, продолжив труд фаата, заложивших первые шахты на севере, и выплавляли металл. У них было все необходимое для жизни и работы: школы, больницы и удобные дома, поместья и охотничьи угодья, универсальные киберы и буровые агрегаты, астродром и транспортная сеть с воздушным и наземным сообщением, животные и растения, приспособленные к местному климату. Чего не было, так это врагов, ибо последняя война с фаата закончилась полвека назад, и, как считали в Дальних Мирах, те грозные события не повторятся.

Но после той войны началась другая.

* * *

— Здесь, старшие, — сказал Павел, раздвигая тугие стебли. — Здесь это место.

Теперь Марк это видел и сам — капсула пропахала борозду в добрых десять метров, выворотив с корнем высокую траву. Его спасательный аппарат был похож на цветок с восемью тормозными лепестками, окружавшими кресло пилота. В спинку, подлокотники и сиденье были вмонтированы блоки системы жизнеобеспечения, а сзади, подобно обломку цветочного стебля, виднелся цилиндр двигателя. Вся эта конструкция, изготовленная из особого пластика, перекосилась от удара о землю, лепестки были погнуты, обшивка кресла лопнула, и наружу торчали патрубки многочисленных шлангов. Вид у капсулы был жалкий, но Пашка, любитель военной техники, взирал на нее с вожделением. На секунду Марку захотелось отдать ему этот хлам для разборки и изучения, но инструкция такую щедрость запрещала. Действия пилота во враждебном окружении были строго регламентированы.

— Ну где шлем? — поинтересовался Пьер. — Куда ты его спрятал?

Павел молча отбросил пучок травы, вытащил из неглубокой ямки шлем и со вздохом протянул Марку. Их гротескно искаженные лица отразились в выпуклой серебристой поверхности; внизу шлем охватывал металлический обруч с отчеканенным именем и номерным знаком Марка, и к нему крепились широкие ленты застежек. На первый взгляд все было в полном порядке.

Надев шлем, Марк защелкнул крепежный замок под подбородком, и сразу в виске привычно кольнуло — шлем устанавливал связь с его имплантом. Дождавшись, когда завершится опознавание, он выдвинул бинокль, затем убрал его и мысленным усилием включил приемник. Если не считать быстрых резких щелчков, характерного признака связной аппаратуры дроми, в эфире царила тишина. Марк склонил голову к плечу и прислушался — никаких сигналов от маяка, что установлен в Арсенале… Впрочем, иного он не ожидал. Маяк — хитрое устройство! Включается единожды в сутки, в неопределенное время и всякий раз на новой частоте. Но встроенный в шлем пеленгатор должен был его засечь. Установив режим всеволнового поиска, он повернулся к своим спутникам. Пьер взирал на него с усмешкой, Павел — с безмерным уважением и любопытством; глаза у подростка так и светились.

— Что ты сейчас делаешь? — спросил Пьер.

— Проверяю приборы. — Марку не хотелось упоминать об Арсенале, пока с ним не налажена связь. — Все работает нормально. Теперь надо извлечь контейнер с запасами.

Он шагнул к капсуле, склонился над креслом, выдвинул из его изножья металлический ранец и откинул крышку. В контейнере, в строгом порядке, лежали бластер в кобуре, пять запасных батарей, кибераптечка, двухлитровая фляга с тонизирующим напитком, плитки пищевого рациона и лазерный хлыст. Вытащив хлыст и бластер, Марк прицепил их к поясу, захлопнул ранец и расправил лямки. Пашка скривился и тяжело вздохнул — видно, сожалея, что не добрался раньше до оружия и других интересных штуковин.

— Капсулу придется уничтожить, — произнес Марк.

— Сжечь? — Пьер с сомнением покосился на кресло и погнутые лепестки. — А это горит?

— Нет. Тут предусмотрен другой способ.

Марк отступил от капсулы и послал сигнал самоликвидации. Лепестки, обшивка кресла и торчавший сзади двигатель начали быстро темнеть, будто пораженные вирусом гниения, и рассыпаться мелкой серой пылью. Первыми исчезли тормозные лепестки, за ними — кресло пилота со всей начинкой, потом — крепежная рама, поворотный механизм двигателя и сам движок. Через тридцать секунд на изрытой земле остались только холмики праха. Слабый ветер взметнул невесомую пыль, рассыпал среди травы, и последняя связь с погибшей «Мальтой» канула в прошлое.

— Жаль… — раздался мальчишеский голос за спиною Марка.

— Инструкция! — внушительно произнес он. — Если хочешь служить на Флоте, знай: инструкции — твои Коран и Библия.

— Я запомню, старший. А что такое Коран и Библия?